Форум » Разговоры за папиросой » Украина на перепутье (продолжение) » Ответить
Украина на перепутье (продолжение)
Ктырь: Обсуждаем все моменты связанные с современной Украиной (в идеале это не стоимость пирожков в Киеве, а военно-политические факторы).
юррий: Древопил пишет: В новом письме за подписью главы МИД Павла Климкина Если вы не отзоветесь, он напишет в спортлото.
Древопил: Беспорядки на улице Отакара Яроша в Харькове были хулиганским поступком с провокацией и холодным оружием. Об этом в эфире "Шустер Live" в пятницу вечером заявил председатель Службы безопасности Украины Валентин Наливайченко, сообщает Цензор.НЕТ со ссылкой на Гордон. "Это местные банды, которые, и тут есть важное уточнение, были спровоцированы и инспирированы иностранными спецслужбами. Если проще - российскими. Потому что как раз накануне дня России почему-то решили что возле генконсульства РФ в Харькове нужно показать ужасную картинку для всей пропагандистской машины Российской Федерации. Поэтому составляющая хулиганов, я знаю что там есть и милиция и задержания и мы будем помогать искать их милиции. А уже что касается генерального консульства и других всяких безобразий российских спецслужб, это уже наша ответственность", - заявил он. Как сообщалось ранее, минувшей ночью в Харькове около 30-40 человек с закрытыми лицами устроили погром с резней на улице Отакара Яроша, где находится студенческий городок с общежитиями нескольких вузов. По словам очевидцев, нападавшие были молодыми людьми спортивного телосложения. Свои лица они закрывали футболками или масками, некоторые были с ножами. Группа нападавших пробежала по улице, избивая всех на своем пути и круша все, что попадалось под руку. В частности, они пробили шины нескольким автомобилям, которые были припаркованы возле одного из общежитий, а также избили и порезали ножами нескольких людей.
Древопил: Около 70 агрессивных местных жителей набросились на представителей миссии ОБСЕ в оккупированной террористами Горловке. Об этом говорится в последнем отчете миссии за 11 июня, информирует Цензор НЕТ со ссылкой на УНИАН. В частности, жители были расстроены и пребывали в стрессовом состоянии, вели себя агрессивно и критически высказывались в адрес представителей миссии, говориться в отчете. Также, некоторые люди угрожали членам СММ. Миссия смогла покинуть место событий после того, как люди сорвали флаг ОБСЕ с автомобиля и бросили его на землю. В отчете отмечается, что инцидент произошел в присутствии представителей Вооруженных Сил России из состава Совместного центра по контролю и координации.
Древопил: Сотрудники военкоматов пытаются выполнить план, забирая кого угодно Только каждый 12-й участник пятой волны мобилизации, которая сейчас идет в Украине, идет защищать страну добровольно. Чтобы выполнить план, военные комиссары устраивают облавы на хостелы, караулят с ГАИ, прочесывают рынки и супермаркеты. При этом – говорят юристы – думая о количестве – пренебрегают правами граждан, передает ТСН. Для сравнения, во время четвертой волны мобилизации добровольцем был каждый восьмой. В поисках живой силы, военные комиссары работают на всех фронтах. В Харькове Георгию повестку вручили на посту ГАИ. Ради мобилизации комиссары идут на рынки и в супермаркеты. В Запорожье автобус с заводчанами, которых везли со смены, остановили прямо на мосту и начали выписывать повестки. Парень по имени Михаил рассказывает, что за ним визитеры в милицейской и военной форме пришли в хостел в семь утра. Убеждает: документов по требованию не предоставили. Зато у всех мужчин паспорта забрали и отвезли на медкомиссию. Военные комиссары, говорит парень, были не слишком приветливы, называли "куском дерьма". От прохождения комиссии ребята отказались. Правоохранители, которые сопровождали военных, посоветовали за документами ехать в военкомат. Лишь одному из пяти мужчин вручили повестку. Другим, как и Михаилу, зарегистрированном в Закарпатье, выписали протокол об админнарушении, мол он, приехав в Киев, не стал на учет в военкомате столицы. Однако парень убеждает: в Киеве он в командировке. Работает на сеть хостелов и все время перемещается по стране. На место же регистрации, уверяет, не приходило ни одной повестки. Юристы уверяют: что милиция, что комиссары – действуют незаконно. Ведь зайти в помещение могут только правоохранители, имея на это разрешение, или ориентировку. В МВД комментируют скупо. Отмечают, что работники милиции выполняют функции поддержания общественного порядка. Сейчас – говорят военные – у них план на пятую волну мобилизации. Поэтому, милиционеры активно ищут уклонистов. Почему же – нередко на медкомиссии – вместо нарушителей закона о мобилизации отправляют кого попало не объясняют, зато давят на патриотизм. Представитель Генштаба ВСУ Владислав Селезнев подчеркивает, что "нет четко определенной процедуры вручения повесток". Нет ни одного закона, в котором бы четко было прописано, какой должна быть повестка и как ее должны вручать, соглашаются юристы. И если в отношении уклонистов возбуждено уже сотни уголовных производств, то среди комиссаров за поголовную рекрутчину ни одного не привлекли даже к показательной ответственности. Напомним, что пятая волна мобилизации началась в Украине в конце апреля и продлится до 20 июня. Затем последует шестая волна.
Древопил: Львовские активисты сняли табличку с генерального консульства РФ во Львове, выражая несогласие с празднованием в дипломатическом ведомстве Дня России, сообщает ТАСС. «Активисты в лице председателя общественного формирования «Рабів до раю не пускають» Ивана Спринького, который взял на себя ответственность за демонтаж, путем снятия таблички с Консульства РФ выразили несогласие с празднованием в дипучреждении Дня России с участием нескольких львовян», - сообщили местные СМИ. Как ранее рассказал третий секретарь консульства РФ во Львове Антон Терентьев, в пятницу, 12 июня, группа из 15 человек устроила пикет у здания диппредставительства. "Они пыталась сорвать творческое мероприятие в генконсульстве, устроив пикет у входа в здание", - пояснил Терентьев. Сообщается, что 11 июня при проведении приема по случаю Дня России в Харькове в результате действий активистов был осквернен герб Российской Федерации. Стоит отметить, что вчера, во время празднования Дня России, группы неизвестных в Москве и Ростове-на-Дону атаковали здания посольства Украины в Российской Федерации, забрасывая их яйцами.
Древопил: На Закарпатье вновь заговорили об угрозе сепаратизма. Ужгородское горрайонное управление юстиции зарегистрировало устав общественной организации «Закарпатская областная организация защиты прав заробитчан», приоритетом деятельности которой указан «особый статус Закарпатья». Как сообщает zakarpattya.com.ua, защитники прав заробитчан действуют совместно с русинским движением Закарпатья, которое подозревают в сепаратистских настроениях (сами они эти обвинения отметают), а возглавляет организацию некий Сергей Сойма, якобы родственник полковника запаса Федеральной службы безопасности России Василия Соймы. На пресс-конференции «заробитчанской организации» говорили о том, что для решения проблем заробитчан Закарпатья (за границей трудится уже почти полмиллиона местных), нужен «статус специальной самоуправляемой территории».
Древопил: В Одессе активисты «Правого сектора», «Автомайдана», «Самообороны Одессы» и «Совета общественной безопасности» заняли офис обкома Коммунистической партии Украины (КПУ) на улице Мечникова, 59 и вывесили над зданием украинский флаг. Об этом сообщает одесское издание Таймер. В ходе обыска офиса на предмет коммунистической символики, которая была запрещена недавно принятым законом о декоммунизации, активисты сожгли все найденное, что имеет отношение к советской атрибутике. Сами активисты утверждают, что они взяли здание под охрану, на что у них имеются соответствующие документы, выданные владельцем помещения - первым секретарем обкома КПУ Евгением Царьковым. При этом в КПУ назвали происходящее рейдерским захватом. Так, глава фракции КПУ в Одесском горсовете Александр Парадовский заявил, Царьков никаких документов не подписывал и никакую охрану не нанимал. Парадовский намерен обращаться в правоохранительные органы с требованием вмешаться в ситуацию и восстановить справедливость. Сейчас внутри здания остается группа «евромайдановцев», которые охраняют помещение.
Древопил: Украинские власти сознательно не спешат привлекать к ответственности виновных в преступлениях, которые имели место в Киеве во время Евромайдана, а также расследовать трагические события в Одессе. С таким неожиданным для американского дипломата заявлением выступила постпред США при ООН Саманта Пауэр, сообщает Российская газета. «Расследование серьезных преступлений во времена Майдана или в Одессе, к сожалению, наткнулись на большие препятствия не только из-за дефицита компетенции, но также из-за дефицита желания привлечь к ответственности тех, кто это осуществлял», - заявила Пауэр, выступая в Киеве с обращением к украинскому народу. По теме "После "2 мая" Украина и Донбасс подали на развод" Она также отметила, что на Украине «процесс реформ далеко не завершен, многое еще предстоит сделать». «Очень многие реформы осуществились только на бумаге, но не на практике. Кто-то идет в отставку, но не под суд», - резюмировала постпред. По мнению политолога Владимира Корнилова, «Одесская Хатынь» стала детонатором для юго-востока.
Древопил: В Харькове подростки до смерти избили троих бездомных. Это случилось в районе ХТЗ, о массовом убийстве стало известно в половине шестого утра. Прохожие обнаружили на улице трупы двух мужчин и позвонили в милицию. На месте правоохранители выяснили, что погибшие были бездомными, примерно 50-58 лет. Они скончались от многочисленных ушибов головы и туловища. Оказалось, что в ту же ночь в "неотложку" попали женщина и еще двое мужчин, один из которых скончался от полученных травм. По горячим следам правоохранители задержали троих подростков двух 15-летних и одного 16 лет. Раньше они уже имели проблемы с законом. Оказалось, что причиной массового избиения был обычный уличный конфликт. Особенно поражает жестокость подростков, которые так безжалостно расправились с мужчинами и забили их на смерть", - сообщил начальник МВД в Харьковской области Анатолий Дмитриев. Открыто уголовное производство по ч. 2 п. 1 ст. 115 (Умышленное убийство) Уголовного кодекса Украины. Следствие продолжается. Этот случай - не единственное трагическое происшествие в Харькове этой ночью. На Павловом поле возле студенческих общежитий неизвестные в масках напали на студентов с ножами и ранили нескольких человек. Харьковчане связывают это нападение с межнациональным конфликтом, в милиции пока не сообщают о возможных причинах нападения.
Древопил: В Министерстве иностранных дел Российской Федерации выразили недовольство нападением на консульство страны в Харькове. Напомним, 11 июня участники антироссийского митинга забросали здание представительства яйцами и зеленкой. "В результате был осквернен герб Российской Федерации, зданию причинен значительный ущерб. Тем самым украинская сторона в очередной раз грубо нарушила свои международные обязательства по Венской Конвенции о консульских сношениях 1963 года", - говориться в заявлении. Российские дипломаты посетовали на "попустительство правоохранительных органов" и потребовали от украинской власти наказать участников пикета, а также возместить ущерб.
Древопил: рубан Текст: Алена Медведева Полгода назад, согласно минским соглашениям, началась работа над тем, чтобы обменять всех пленных, которые находятся в оккупированном Донбассе, на всех тех, которые удерживаются на украинской стороне. Заседания групп, переговоры, громкие политические заявления с разных сторон… Но несколько тысяч человек так и остаются в застенках. Перемирие возвело процессы обмена в ранг дипломатических, а значит — длительных. О том, что происходило на «фронтах» обмена пленными за полгода перемирия, нам рассказал генерал-полковник запаса Владимир Рубан, чью общественную организацию «Офицерский корпус» называют главными переговорщиками Украины — Владимир Владимирович, сколько конкретно людей сегодня остается в плену и с нашей, и с той стороны? — По имеющимся у нас данным, с той стороны удерживается до 400 человек. Из которых за последние недели было освобождено лишь несколько пленных. В то же время ДНР заявляла о двух с лишним тысячах человек, которые содержатся сегодня под стражей по подозрению в сепаратизме, терроризме и которые попадают под статью обмена «всех на всех». — Приходилось слышать от бойцов о том, что во время столкновений они берегут гранату или последний патрон для себя, чтобы не попасть в плен, так как это считается хуже, чем быть убитым… — В Украине и России было довольно много военных училищ, которые воспитывали кадровых офицеров. Пытки, издевательства, добивание — это чаще всего дело рук непрофессиональных военных, которые стали иметь прямое отношение к боевым действиям в течение последнего года. Офицера воспитывают довольно долго, четыре-пять лет, ему прививают понятия долга, чести. Но, к сожалению, во время процессов дознания применялись избиения, издевательства, достреливания вместо оказания медицинской помощи. Это не по военным, не по офицерским, не по людским нормам. — Проявляли ли жестокость наши армейцы по отношению к сепаратистам? — Мне неизвестны случаи системности издевательств со стороны украинских военных. Хотя отдельные инциденты были. Это был результат ввода в бой неподготовленной, не обстрелянной армии, где бойцы не притерлись друг к другу, не «напились крови» и все еще храбрятся, не понимая истинных задач. Подобное замечено в добровольческих батальонах. Но здесь все зависит от профессионализма командира — если он допускает такое поведение или даже сам подает пример, то бойцы могут последовать за ним. — За время перемирия жестокости поубавилось? — Да, можно так сказать. Уже нет того азарта. К тому же на смену добровольцам пришли кадровые военные, которые ведут себя иначе. И с другой стороны — тоже. — Вы как-то говорили, что в переговорах особенно сложно уследить за выполнением обязательств с украинской стороны, потому что нередко их срывали добровольческие батальоны, которые имели на все свое видение. Теперь, когда они подчиняются ВСУ, что изменилось в подходах? — В последнее время таких замечаний у нас не было в отношении обмена пленными. Но были в плане ведения военных действий, когда ослушивались приказов, что отражалось и на этом процессе в том числе. Например, была непонятная перестрелка после того, как силы ДНР взорвали донецкий аэропорт. Тогда под завалами оставались «киборги», они звонили родственникам, сообщали, что живы, и их можно было спасти. Взрыв произошел в воскресенье, в понедельник мы уже обратились к Захарченко с просьбой дать нам возможность подогнать строительную технику, чтобы достать наших пацанов. Но были добровольческие формирования, которые, вопреки приказам, продолжали огонь по противнику, вызывая перестрелку. И со стороны ДНР нам было указано на то, что украинская сторона не дает возможности начать разминирование территории и разбор завалов. Странная ситуация, которая в итоге привела к потерям человеческих жизней. — А сколько сегодня «киборгов» остается в плену? — Во-первых, теперь «киборгами» называют всех подряд и сложно понять, кто попадает под это понятие. Во-вторых, мы не задаемся целью освободить именно их. Для нас без разницы, кто эти пленные, главное, что они — наши люди. К тому же, по условиям первого минского соглашения, мы должны были отдать аэропорт еще с 10 по 13 сентября. Это согласованные условия, согласно политическим решениям, они были приведены в команду по армии. И армия согласовала график вывода наших формирований оттуда. «Офицерский корпус» собирался содействовать выполнению этого условия совместно с ОБСЕ. И для нас было непонятно, зачем украинская сторона продолжает отстаивать то, что должна отдать через несколько дней, и зачем донецкая нападает, если она должна его получить. Но нам сказали, что стороны не доверяют друг другу, поэтому там продолжался кусочек такой выгодной войны. И той и другой стороне рассказывали: вот, смотрите, уже все везде затихло, но только там идут бои, враг не отступает. Хотя это не господствующая высота и непонятно, зачем за нее было класть столько жизней, тем более что нашим был приказ «отдать!». Но были информационные вбросы, что это наша Брестская крепость, наш Сталинград… Современная война предусматривает минимальные потери личного состава, но, к сожалению, бережливого отношения к своим людским ресурсам на этой войне я не вижу. — Однако тогда вы говорили о том, что именно по пленным «киборгам» была достигнута договоренность, что к ним не будут применять пытки, поскольку именно на них злость вымещали больше всего… — Да, именно в понедельник после подрыва, когда многих из них взяли в плен, мы говорили с Захарченко и по поводу неприменения пыток. Он это подтвердил, и я успокаивал всех, ссылаясь на договоренность об особых условиях для «киборгов». Но уже позже я узнал о трагедии с Игорем Брановицким, когда пулеметчика забили насмерть, а затем добили выстрелом в голову… Сейчас изучаются и другие факты, которые происходили в тот же день. Но это уже было выяснено потом и происходило вне решения Захарченко, он об этом не знал. — В период, когда в Горловке лидером среди боевиков считался Игорь Безлер — хотя для простых обывателей здесь он бандит, — вы и другие переговорщики отмечали, что он держал данное им слово при условии выполнения обязательств другой стороной. Безлера давно нет в Горловке. Удалось ли выстроить новые деловые отношения по обмену и с кем? — Не могу его назвать ни бандитом, ни другом, ни врагом. Ни он, ни я еще не нашли объяснения тем отношениям, которые у нас сложились. Кроме Безлера разговаривать и дать весомое слово может только один человек в Донбассе — Захарченко. И по его должности, и по авторитету среди подчиненных — а он управляет большим количеством людей. Мы познакомились 5 мая прошлого года и пока не уличили друг друга в невыполнении данных обязательств. — А что же все-таки случилось с Бесом? Где он? — Никто не знает, где он находится, но вот… — Владимир достает мобильный и показывает на экране июньский вызов от абонента «Бес». — Периодически мы с ним созваниваемся, чтобы решить вопросы. В последний раз это было, когда мы меняли киевлянина Влада Пащенко и днепропетровца, афганца Виктора Тутова, которые поехали освобождать друга из плена неподготовленные, необученные. И сами попали в плен. Я их двоих забрал через Крым. Поскольку тогда благодаря действиям украинских вэсэушников нам объявили об аресте и расстреле, если мы еще появимся в Донбассе. — Что это за история? — Когда вэсэушники забрали 30 тел между Дебальцево и аэропортом в Донецке, сделали это втихаря, ненадлежащим образом. Забрали не все, оставили раскуроченные тела в яме. И при выяснении обстоятельств донецкой стороной их представители свалили вину на Чонгар (позывной Аллы Борисенко, волонтера, разыскивающего наших бойцов в зоне АТО. — «Репортер») и на «Офицерский корпус». В процессе мы разобрались в ситуации, но это не снимает вины с наших доблестных вэсэушников. — А в принципе, могла ли подобная история случиться с Чонгар, чье имя для многих сродни легендарному? Потому что, возможно, на почве истории, о которой вы рассказали, в интернете уже приходилось читать обвинения в ее адрес. — Это звучит совершенно неправдоподобно для меня относительно Чонгар, которая вывезла уже более полутысячи тел. Потому что была история, когда мы стояли, в то время как наши пленные собирали по кусочкам чеченцев, сожженных бронебойными снарядами. Покуда не собрали все кусочки, мы не закончили операцию. Этот вопрос требует разъяснения, чтобы хотя бы опровергнуть подобное обвинение. Чонгар очень героическая женщина, и я не знаю, что могло произойти, чтобы она не забрала любые останки тел… Разве что кто-то силой ее забрал, усадил на броню и увез. Потому что мы с ней как раз, наоборот, воюем постоянно насчет того, что она рискует жизнью, забирая останки прямо во время боя. — 17 июня исполнится год, как пленили Надежду Савченко. Как вы думаете, есть ли шанс у нее вернуться на родину? — Вернут ли Савченко — сложный вопрос. Если бы обменом военнопленных занималась одна группа, для которой это было бы не выполнением служебных обязанностей и которая не видела бы в этом спасение героев со всеми политическими вытекающими, а видела бы необходимость спасти еще одну человеческую жизнь, то, наверное, уже смогли бы договориться и обменять ее. Мы могли обменять Савченко раз восемь, начиная с 13 российских десантников в прошлом году. На меня вышла российская сторона и предложила за них 130 человек взамен! Я обратился к руководству Минобороны и пообещал, что под свои гарантии могу обеспечить этот обмен. Но кому-то показалось, что обменять — это плевое дело, и в результате мы выменяли всего лишь 68 человек. Пообещали и не выполнили. С Савченко так все время — в «нужный» момент в процесс вмешиваются чиновники, которые хотят политических дивидендов на имени героя, а военные разводят руками — вот, нас обманули.
Древопил: НЕВОЛЬНИКИ ВОЙНЫ Быть убитым в сражении или попасть в плен? Для многих бойцов по обе стороны конфликта ответ на этот вопрос не очевиден. Опубликованный в конце мая отчет Amnesty International рассказывает о пытках и убийствах пленных как в ДНР/ЛНР, так и с украинской стороны. Избиения, имитация казни, лишение сна и пищи — это лишь краткий перечень того, через что проходят бойцы. Вернуться из плена — везение, которое даровано немногим –Ременюк. Ременюк Сергей его зовут. Мой зять. Почти сын… Тучная женщина в темной бесформенной кофте стягивает со всклокоченных волос бинт, смотанный в повязку. На нем фломастером выведено слово «ПОЛОН». — Пятые сутки я здесь сплю, — показывает на примятую сочно-зеленую клумбу у входа в Администрацию президента. — Ножками к улице. Под звездами. Но сегодня еду домой. Устала. Митинг матерей на Банковой длится вторую неделю. Большинство участниц — женщины, чьи сыновья и мужья оказались в плену или пропали без вести. Их главный вопрос к президенту: когда произойдет обещанный большой обмен пленных и они увидят своих родных? МАМА Резким движением руки женщина берет бутылку с водой. — Жара… А у меня сахар, — говорит, жадно хватая воздух ртом. Ее зовут Елена Довгополая. Ее зять Сергей Ременюк, 1985 года рождения, пропал в Донбассе в конце августа прошлого года. — Зеленый коридор смерти между Осыково и Старобешево, — шепчет Елена Николаевна. На нас справа сочувственно смотрят ее соратницы по митингу солдатских жен и матерей, а слева — безразлично — бойцы в касках, охраняющие обитель президента. — Его призвали в апреле, в 93-ю бригаду, водителем «Урала». — И в мирной жизни за рулем был? — Да не. Шахтер! — в голосе гордость. — Мы из Днепропетровской области, Павлоградский район. У них с дочкой детей двое — десять и три года. Так вот, пропал он, и мне сон снится. Сижу на лавочке и говорю дочке: «Серега пропал, убили, наверное. Помянуть нужно». И тут он передо мной становится как живой и говорит с недоумением: «Мам, вы че?» Я поняла, что он жив. Я его не рожала, но сердце мне так говорит. В поисках весточки о зяте Елена Николаевна погрузилась в интернет. В незнакомом доселе ютубе изучала любые видеоролики о пленных, взятых в Иловайске. Нашла на девятой странице. — Там Сережка третий сидит, с перемотанной головой, а взял их в плен некий Арсен из казачества Донского. Я сложила в кошелек пенсию и зарплату и помчала в Донбасс. — Одна? — А с кем? Дочь с детьми, у матери его — сердце больное, отца убить могли или в плен взять. А до меня, тетки, им что? Я объездила и Донецк, и Осыково, и Старобешево, и в Харцызске была. Везде с комендантами встречалась. Но нигде его не нашла. Только машину Сережкину смогла найти — тот самый «Урал». Вот этими руками ее всю прощупала. Снаряд ей в заднее колесо попал, а дверка его водительская не задета, и крови не было… — Вы шли в комендатуру городов на неподконтрольных Украине территориях, с украинским паспортом, в поисках украинского солдата. Вы не боялись? — Нет. А чего бояться? Я ж украинская женщина. Я — мать. — Вам не угрожали? — Только спрашивали, не боюсь ли, что меня схватят, скажут, что наводчица. А я им отвечаю — так сама же к вам пришла! Какая есть, такая и стою перед вами. Так, промаявшись по востоку несколько недель, Елена Николаевна решила искать зятя в России. В списки пленных ни та ни другая сторона его не внесли. Официально он — пропавший без вести. — Была в ФСБ Ростова, — она мнет в руках повязку «ПОЛОН». — Ничего не узнала… — Вы просто пришли туда и попросили отдать сына? — Ну а как мне еще быть? Вышел парень какой-то, Денисом назвался. Следователь, наверное. Все с моих слов записал. Но сказал, что у них сына нет. В феврале во время большого обмена пленными Елена примчалась в госпиталь к бойцам с фотографией Сергея. Один из них его опознал. Сказал, что находился вместе с ним четыре дня в плену у одной из групп. И что вели их по улице Либкнехта. Кругом были девятиэтажки, а люди бросали в них камни. Сопоставив крохи информации, женщина пришла к выводу, что зятя удерживают в плену в треугольнике городов Свердловск — Антрацит — Красный Луч. Всю информацию, которая у нее была, Елена передала в СБУ. Но воз и ныне там. — А аферистов сколько было! — хватается за сердце. — Один дочку две недели мариновал, 40 тысяч грн выманил. Обещал, что вот-вот сына отдадут. Что все откладывалось то из-за обстрелов, то из-за болезни… Лгал! Я зареклась больше дочку к телефону подпускать. Ей всего 30, у нее дети. Нельзя так нервничать. Последний раз в Донбасс Елена Николаевна поехала в марте. Там встречалась с «омбудсменом» самопровозглашенной ДНР Дашей Морозовой. — Она сказала мне, что догадывается, где находится сын. Но они пока повлиять на те группы не могут. — Если они не могут, думаете, как поможет украинская сторона? И чего вы хотите добиться митингом? Она окидывает взглядом сложенные палатки и импровизированную стену памяти, сделанную из наспех расклеенных фотографий пропавших без вести военных. Светлые, улыбающиеся парни с искрящимися глазами. Ее Сережка подмигивает героической теще из левого верхнего угла. — Ты на меня как ребенок смотришь, думаешь, что я сказки рассказываю, да? — поднимает глаза. — Но я же знаю, что мир не бывает черным или белым. Понимаешь, мне там не страшно было правду искать. А здесь, сегодня утром, когда мент меня сукой назвал, стало страшно! Мы больше недели тут стоим, а президент к нам не вышел. Бог с ним, он занят. Но ведь его подчиненные могли нас на чай позвать, воды предложить, разрешить в туалет сходить. Я ж мать! Я же сына своего им отдала. — И все-таки как они могут найти вашего Сергея, если официальные власти ДНР не могут его разыскать? — Один выход вижу — закончить войну и поменять детей! — А к тому списку пленных, что из трех цифр состоит, можешь единичку дописать смело, — кричит из-за угла организатор митинга, глава Союза солдатских матерей «Защита», Надежда Курамшина. Бойкая женщина осипшим голосом указывает на свои дорожные чемоданы. Она возит их за собой уже год — с тех пор, как сбежала с мужем из Антрацита. Сын — в армии, они — где придется. Им, в общем-то, ничего не оставалось, как заняться общественной работой и искать тех, кто пропал в родном для них Донбассе. Но чем громче звучит из ее уст критика в адрес власти, тем сложнее им найти пристанище. Из последней комнаты в общежитии попросили уйти, потому что «тебя по телевизору показывают, а мало ли что». — Пленных освобождать перестали, — хрипит она. — Превратили этот процесс в торг! Освобождением занимаются волонтеры. А это нонсенс! Потому что это работа СБУ. Но им, наверное, и дальше нужна эта война. Не все деньги еще заработали! …Митинг матерей разошелся до следующего утра. Надежда Курамшина обещает, что он бессрочный. Женщины будут приезжать под Администрацию президента по очереди, кто когда сможет. До тех пор, пока президент не услышит. Каждую. Выстоять и не смломаться — Ременюк, Ременюк… Он старшина? — в иссиня-черных глазах затаилась растерянность. Этот парень — невысокий, щуплый, смуглый с черными как смоль волосами — расстроен. — Понимаешь, я по фамилиям всех не помню и не переписал! — злится. — Но обо всех Будику рассказал (Василий Будик — помощник замминистра обороны, занимается освобождением пленных. — «Репортер»). Там сейчас 42 человека. Там — это в СБУ Донецка. Мой собеседник, 23-летний «айдаровец» Сергей Щеглов, вышел оттуда две недели назад. Он один из тех немногих пленных, которые оказались на свободе за последние недели. Несмотря на то, что в минских договоренностях был пункт об освобождении всех пленных, по обе стороны фронта остаются сотни заложников. Последнее относительно большое освобождение состоялось два месяца назад. Тогда ДНР без обмена передала украинской стороне 16 солдат. Обычно парни, вернувшиеся из плена, неохотно соглашаются на разговоры по душам. Сергей приехал сразу. — Мне плохо делается, когда я один дома остаюсь, — признается. — Когда я общаюсь, двигаюсь — сразу отключаюсь от плохих мыслей. А как только замыкаюсь, сразу крышу начинает сносить. Он поворачивается боком, рукав футболки приподнимается — и я замечаю на плече огромный затянувшийся шрам. — Здесь такой же, — ловит мой взгляд и показывает вторую руку. — Мне знакомые некоторые говорят — что-то ты целый из плена пришел. А я им: так семь месяцев прошло! Ребра зажили, шрамы затянулись. И неужели я обязательно с отрезанными ушами должен был приехать?! История его плена — сюжет для адреналинового боевика. Сергей ехал в «Айдар» впервые, там его ждали друг и должность снайпера. Был одет по гражданке — форма и военный билет с пометкой о срочной службе в Академии СБУ лежали в рюкзаке. Он хотел выйти на ближайшей станции к Счастью, откуда его могли бы забрать сослуживцы. Проводник сказала, что это Сентяновка. На перроне выяснилось, что станцию контролируют боевики. — Я сбросил рюкзак, пытался выбраться из города, — вспоминает Сергей. — Но меня, наверное, пасли. И рюкзак тот нашли. Взяли в тот же вечер. Так для парня начался персональный ад. Подозревая его в шпионаже, боевики пленника не щадили. Держали голым на бетонном полу, избивали, пытали током, не кормили. — О чем ты думал в тот момент? — О маме, сыне, жене. О Боге. Я мусульманин, молился. Узнав об этом, один из конвоиров однажды принес мне Библию. Сказал, чтобы готовился. Будут меня «обнулять». Я только улыбнулся. — Где тебя содержали? — Первое время в Луганске. Там, кстати, был конвоир нормальный. Сигаретами угощал. Потом меня перевезли в Донецк. Может, продали. Я не знаю. У «Оплота» я был. Там база, где людей не меняют — либо выкупают, либо расстреливают. Я и еще несколько их человек, мародеров, были расстрельными. Чудо это или нет, но в тот день эту базу разоружали официальные власти ДНР, и это меня спасло. Я оказался у местных казаков. Еще на два месяца. И только в начале мая, благодаря беспокойству друзей, которые обратились за помощью к российским журналистам, меня нашли. Казаков разоружили, а меня и других пленных отправили в здание донецкого СБУ. Оттуда впервые за семь месяцев после исчезновения Сергей позвонил маме. Когда его освобождали, она, потрясенная, приехала на линию соприкосновения. Без бронежилета. И без страха. — В СБУ Донецка тебя тоже пытали? — Нет. У них это запрещено. За такое отправляют на гаупт- вахту. — Кормят? — Да. Смешают в кучу все, что сами не доели, — гречку, пшенку, рис, и каша готова! У нас там тарелки, вилки были. Машинка для стрижки. Те, кто, к примеру, на освобождение идут, обязательно должны умыться, побриться и постричься. И мобильный есть, 10 человек в день могут по нему звонить. Только недолго. Сергей погружается в воспоминания. Слушая его, я мысленно рисую камеру, где сидят пленные. В ней шестиэтажные нары. Матрасы сморщены, изъедены молью (новые, переданные волонтерами, Сергей не видел), в углу вода, рядом аптечка с лекарствами. Если нужна помощь врача, конвоир его позовет. Иногда приносят тушенку и сигареты, которые также передают волонтеры. Плен не может быть раем, но для Сергея, чья жизнь полгода висела на волоске, этот подвал стал спасением. — Если собрать силы в кулак, то выстоять можно? — Конечно. Правда, заставляют тяжело работать. Грузить, убирать, носить металл. Особенно они любят привлекать к этому добровольцев и офицеров. К солдатам ВСУ более лояльны. Считают, что их насильно призвали в армию, а значит они не заслужили плохого отношения. — Что чувствует солдат, когда его заставляют делать такую работу? — Стыд. Я ведь военный! Почему я должен за кем-то тошнотики убирать?! — А моральное давление было? Некоторые военные признаются, что им предлагают перейти на сторону ДНР, обещают звания, зарплаты, квартиры. — 9 мая нам всем объявили, что скоро будет обмен. И всем нам жопа. Потому что в Украине мы — предатели. Нас там посадят в подвалы СБУ и будут пытать. Тем, кто не захочет возвращаться, обещали жилье. — Червячок закрался? — Нет! Ни у кого! — отрезает. — Нам тогда раздали слова песни «День Победы». Заставили петь. — А ты слов не знал? — Ну так… Отрывками. — Пели? — Тянули! Нам предложили с ними остаться, по 100 грамм выпить. Никто не согласился. В итоге песню пели. Сказали, что пока складно не исполним, спать не ляжем. Так и «приближали мы этот день как могли», чуть ли не до утра. Он пересказывает эту историю с застывшей на губах улыбкой. Он гордится собой. Тем, что не сломался. Ломаются ведь многие. Вот, например, его жена. Решив, что он погиб, девушка подала на развод. Так плен открыл ему глаза не только на себя, но и на своих родных и близких. — Люди открываются по-разному, — говорит Сергей. — Мой знакомый, не очень близкий, например, решил помогать моей семье, если не вернусь. А более родные люди отвернулись. Теперь у него осталось три смысла жизни — мама, сын и помощь другим пленным. На передовую Сергей не поедет — мама не переживет. Но помогать гуманитаркой и, главное, вытягивать других пленных он в состоянии. — Как плен меняет человека? — Там я очень много думал о родных. Жалел, что вел себя не так либо говорил не то. Клялся, что, как только вернусь — все исправлю. Главное — не сломаться и вернуться. — А место сочувствию там есть? — Враг в любом случае остается врагом. Но у человека всегда должно быть чувство собственного достоинства, а это значит уважать и своего врага в том числе. Там были достойные люди. И они переживают, что мы воюем друг с другом. Некоторые кричали, что будут складывать оружие и уезжать — не могут больше против брата воевать. — Какой ты увидел войну? — В ней нет ничего хорошего. Потому что, пока одни воюют, другие зарабатывают. А убивать — плохо. Убивать — грех. — Думаешь, у нас есть шанс «очеловечить» врага? — Мало. Слишком радикально настроены люди… — Ты хочешь вернуться туда? — Да, там проще. — Тобой движет месть? — Нет. Хочу, потому что там все четко и понятно. Там никто тобой не манипулирует. Все по-честному. А здесь слишком много лицемерия. Вот, приехал я, например, в Скадовск, где жил до плена. А там люди у райадминистрации собрались. Обсуждают, какой будет сезон, приедут ли туристы. Я смотрел на них, как на безумцев. Какой может быть сезон рядом с войной? — Раньше ты жил в этих условиях. — Да, но война и плен все изменили. Исчезло чувство сострадания, жалости. Это плохо. Я знаю. «Президент, а была ли у вас мать?» — Знаете, какой вопрос мне хочется задать президенту после того, как он не вышел к солдатским матерям? — Какой? — Товарищ президент, а была ли у вас мать? Правозащитник из Полтавы, переговорщик-волонтер Василий Ковальчук режет правду-матку о власти так смело и недипломатично, что местами за него становится страшно. А вдруг кто-то посчитает его решительность призывом к действию? Он афганец, профессиональный военный, у которого по ту сторону оказалось много знакомых полевых командиров. — Они мне не друзья, — говорит Ковальчук. — Но общий язык находим. Афганец афганца всегда поймет. Так за год волонтеру удалось вывезти из плена 26 бойцов. Ничтожно малая цифра по сравнению с результатами стараний официальных переговорщиков. Но ведь жизнь каждого человека должна быть высшей ценностью, или уже нет? За линию разграничения Ковальчук ездит на чем придется. Пару раз мотался на старых жигулях. — Это у СБУ есть бронированные «Кугуары», — смеется. — У меня таких нет. Как и «обменного фонда». Тем не менее недавно мне передали список из 76 человек. Это сепаратисты, которые находятся в наших СИЗО. А вот у нас цифры сомнительные и очень разные. По словам помощника замминистра обороны Василия Будика, им известно о 200 наших, которые удерживаются в плену. Это 42 человека в здании СБУ Донецка, порядка 20 — в телевышке, еще 20 — на заводе «Изоляция». В комендатуре Луганска удерживаются около 45 человек. От пяти до 10 плен- ников могут быть в разных полевых подразделениях. — Но это те, о ком мы знаем, — уточняет Будик. А сколько тех, кто исчезли? Все ли они действительно погибли? Есть ли подтверждения фактов, что их удерживают в России? Василий Ковальчук уверяет, что такие случаи есть. Зимой он встречался в Москве с афганцами, которые обещали передать ему несколько тяжелораненых украинских бойцов. Все инвалиды — со сломанными позвоночниками, без рук и ног. — Они получили разрешение на это от своих властей, — уверяет волонтер. — Сказали, на какой блокпост приехать. Правда, фамилий не называли. Но едва я вернулся домой, в интернете появились сообщения о том, что я аферист. Хочу заработать на чужом горе. Операция сорвалась. Но та сторона по-прежнему готова отдать наших покалеченных парней. Выходит, что противятся этому какие-то силы в Украине. — Есть ли наши парни в России? Представители ДНР это отрицают, к примеру. Как и то, что украинские солдаты могут в рабских условиях работать на копанках, — обращаюсь к Василию Будику. — У меня таких фактов нет, — отрезает. — А все громкие заявления по этому поводу я считаю контрпродуктивными. Мне тоже рассказывали, что на границе Чечни и Дагестана есть зона, где на кирпичном заводе трудятся наши. Но мы не можем проверить эту информацию. Был человек, который поехал и… пропал. — То есть мы никогда ничего не узнаем об этих людях? Ими не занимаются вообще? — Кто вам сказал? У нас есть внешняя разведка и есть люди, готовые помочь. Если бы их не было, мы бы вообще ничего не узнали об украинцах в России. Там были десятки раненых. Все они сейчас в Украине. Была ситуация, когда 20 наших парней на животах, без еды и питья ползли через границу. Узнав об этом, я позвонил своему другу на той стороне. Мы учились вместе в военном училище. Он послал туда автобус и спас их всех. — Вы называете его другом? — Я объясню, — закуривает. — По обе стороны фронта есть люди, которые выступают за правила войны. Первое из них — это честь. Если ее нет, то не играет роли, под каким флагом ты воюешь. — То есть вы не испытываете к ним ненависти? Даже после трех месяцев плена и пыток? — Я военный в шестом поколении, который вырос в христианских традициях. Мне кажется, это наиболее удачное сочетание для воина. Я не испытываю ненависти. — Ну, может, вы чувствовали ее к себе с той стороны? — Когда замначальника «военной полиции» ДНР Андрей Шпигель отдавал мне Сергея Щеглова, мы оба находились под прицелами. Приехали ведь с охраной. Плюс в том районе шли ожесточенные бои, и нервы могли не выдержать у любого. Но мы сели на траву, проговорили около часа, и я не нашел ненависти в его глазах. Вы не поверите, но после моего плена и мнимого расстрела в Горловке я до сих пор общаюсь с Безлером. Потому что он помогает найти наших ребят. У него, как и у любого профессионального военного, отсутствует жалость. Но есть уважение и честь. Поэтому мы находим общий язык с той стороной, и я спокойно приезжаю туда с желто-голубым шевроном. Когда закончится война — Сейчас СБУ перестала отдавать пленных на обмен, — жалуется волонтер Василий Ковальчук. — Буквально недавно сорвалась моя операция по освобождению 13 человек. Я по ним договорился со стороной противника. Наши вывели пленных сепаратистов из уголовных производств. Но их мне так и не передали. Получается, что я и наших пленных не привез, и сепаратистов непонятно на каких основаниях сейчас удерживают. Понимаете, у нас в стране все хотят монополизировать, в том числе и обмен пленными. И поэтому нет больших обменов. — В процессе обмена сейчас задействованы несколько сторон, — говорит Будик. — Президент и контактная группа (Геращенко, Медведчук и другие), Минобороны, которое ведет войну и задерживает пленных, СБУ, которая проводит работу с сепаратистами, и волонтеры. У нас есть понимание с СБУ, но пока нет с президентом и его группой. Не все гладко и с волонтерами. Это хорошо, что они могут использовать свои личные связи и освобождать людей. Но у них нет «обменного фонда». А это значит, что тех пленных сепаратистов, которых запрашивает сторона противника, не всегда можно обменять. Ведь это могут быть как боевики, взятые в плен во время боя, так и террористы, совершающие преступления вне зоны АТО. А некоторые уже осуждены и отбывают наказание. Волонтер, не зная этого, дает обещание полевому командиру, перед которым нужно быть честным. Но в итоге никого не привозит. Есть и другая проблема — заангажированные волонтеры. Они на обмене хотели бы получить дивиденды — финансовые или политические. Есть и просто мошенники. — Некоторые из них утверждают, что их не пускают к процессу обмена из финансовых соображений. Дескать, СБУ чуть ли не торгует своим «обменным фондом»! — У нас нет ни одного факта о том, чтобы кто-то из СБУ и Минобороны просил у родных денег за обмен, — спокойно отвечает Будик. — Волонтерам просто нужно понять — есть вещи, на которые мы не можем повлиять. Например, заявление «омбудсмена» ДНР Даши Морозовой о том, что пленных больше нет! Это политика. Это геополитика. Это большая игра с крупными ставками. Кто из игроков чаще блефует, судить сложно. По словам Ковальчука, в Украине удерживаются 76 боевиков (такой список ему передали). Будик уверяет, что «обменный фонд» у нас и противника приблизительно одинаков. Около 200 человек с той и другой стороны. На вопрос, чьи пленные живут хуже, однозначного ответа тоже нет. — Был случай, когда мне было стыдно за состояние здоровья дээнэровских пленных, которых отдавали наши, — признается Ковальчук. Вдаваться в подробности не хочет. — Факты плохого обращения с пленными есть с обеих сторон, — признается Будик. — Мы же все граждане Украины. Просто оказавшиеся по разные стороны фронта. Но если человек болен на голову, то какая разница, за кого он воюет? Когда я был в плену, больше других надо мной измывался украинец — его позывной Абвер, фамилия Здрылюк. Он устроил мне ад — подвешивал к потолку, выламывал кости. Думаете, если бы он был на нашей стороне, он бы вел себя по-другому? А сколько таких здрылюков сейчас воюют на нашей стороне! У нас тоже есть люди, которые воюют под украинскими флагами, но по своей сути являются преступниками. — Такие, как они, могут удерживать пленных боевиков без ведома официальных властей? — Подобные случаи были на начальном этапе войны. Сейчас военная разведка работает эффективно. Поэтому о любом бое, в котором могли взять пленных, становится известно в том числе и СБУ, и Минобороны. Так это или нет — вопрос. После нашей встречи с Василием Будиком в интернете появилась запись представительницы ДУК «Правый сектор» Елены Белозерской, в которой она описала несколько иную ситуацию. Боец рассказала, что пленные дээнэровцы у них все же есть. Долгое время они вели переговоры с противником о том,чтобы обменять одного из них — парня по фамилии Коробкин, чей родственник занимает высокий пост в самопровозглашенной ДНР. Добровольцы рассчитывали обменять его на своих ребят — двух неопытных бойцов «Правого сектора», попавших в плен еще в сентябре. В список на обмен ПС включил и бойца «Донбасса» Дмитрия Кулеша с позывным Семерка, которого удерживали в плену еще с событий в Иловайске. Переговоры длились несколько недель. А потом подключилась СБУ. «Они сообщили, что якобы из-за нашего пленного дээнэровца подняли шум международные организации, — пишет Белозерская. — Дескать, мы незаконно удерживаем у себя человека. Скорее всего, это было неправдой. Но даже если и правда… Я презираю людей и структуры, которые давят только на тех, кто поддается давлению. Почему они не давят на сепаров, которые пытают наших парней? Правильно. Потому что за сепарами Россия, и плевать они хотели на международные организации». По словам Белозерской, СБУ предложили забрать пленного, легализовать, но гарантировать, что его обменяют только на тех двух бойцов «Правого сектора» и Семерку. Но свое слово чекисты не сдержали. 29 мая Семерку обменяли на того самого видного дээнэровца. А бойцы «Правого сектора» остались в плену. «Добробатам, которые в будущем окажутся в нашей ситуации, даю совет — не говорите никому о ваших пленных, — пишет Белозерская. — Никаких журналистов, „волонтеров" и „профессиональных переговорщиков". Прячьте пленных так, чтобы никто о них не знал, ведите переговоры от имени вымышленной организации, чтобы не знали, на кого давить. На войне как на войне». Сергей Щеглов и еще десятки украинских бойцов, которые также находятся в плену у неофициальных командиров ДНР, знают, что такое быть пленником, о котором все молчат. Выжить и не сойти с ума — вот главные задачи для таких заложников. И неважно, по какую сторону линии фронта они находятся. Как скоро мы увидим большие обмены пленных? Не захлебнутся ли они в очередном витке войны? «Война не закончится, пока Украина не вернет Крым и Донбасс», — говорил Петр Порошенко. «Она не закончится, пока я не узнаю, где мой зять Сергей», — глотает слезы Елена Довгополая. Она надеется, что на это не уйдут годы. Иначе ее сердце просто не выдержит. P. S. На следующий день после интервью Василий Будик сообщил о встрече группы взаимодействия Минобороны с Виктором Медведчуком, который сейчас является официальным уполномоченным по обмену пленными. — Мы нашли взаимопонимание, — сухо комментирует Будик. На языке переговорщика это означает, что матери и жены могут надеяться на скорые обмены. Но когда и кого освободят, никто не скажет, пока люди не окажутся на свободе. А значит, война продолжается.
Lob: Из сводки Бориса Рожина 12 июня под Марьинкой во второй половине дня произошло боестолкновение с солдатами ВСУ. В результате украинские военные, которые закрепились в районе интерната и госпиталя, обстреляли позиции ополченцев на окраинах микрорайона Трудовские Петровского района Донецка из артиллерийских орудий Получается, украинцы отбили интернат, потерянный ими во время известных боев в Марьинке.
Древопил: услана Коцабу — журналиста и блогера, который выступил против мобилизации, — Апелляционный суд Ивано-Франковска оставил под арестом. Его обвиняют по двум статьям Уголовного кодекса: «Государственная измена» и «Препятствование законной деятельности Вооруженных сил Украины». Ему грозит до 15 лет тюрьмы. Прокуратура считает, что своими пацифистскими призывами, называя войну гражданской и братоубийственной, он срывает новый этап мобилизации и работает на страну-агрессора. Сам Коцаба заявляет, что это преследование за инакомыслие. За него уже вступилась организация Amnesty International, назвав его «узником совести». Этот термин применительно к Украине организация использовала, пожалуй, впервые после Майдана. «Репортер» получил от Руслана письмо из тюремной камеры. Учитывая резонанс дела, мы решили опубликовать выдержки из этого послания Обыск и арест Солнечное субботнее утро, жена и детишки нежатся в постели, я на кухне — просматриваю сайты, планирую день… В дверь постучали, назвался участковым — пришел по поводу моего вчерашнего заявления в горотдел УВД. Я разрешил войти. Моментально моя однокомнатная квартира наполнилась почти десятком незнакомых мне личностей. Дочурки спрятались под одеяло. Жена Ульяна была возле меня и стойко держала себя в руках на протяжении всего обыска. Правильно назвать это следовало бы «шмоном» НКВД в далеком (и, оказывается, таком близком) 37-м году. Я несколько раз в жизни присутствовал при обыске в качестве журналиста, поэтому предложил следователю фиксировать обыск на оперативную видеокамеру. Он категорически отказался. Я в свою очередь попросил разрешения на съемку личной камерой — отказал. Это меня очень насторожило, ибо я — публичная личность, баллотировался в народные депутаты и на пост городского головы, а немотивированный отказ в видеосъемке воспринял как сигнал о политической «заказушности» обыска. Понял, что после обыска меня арестуют. Попросил жену собрать мне вещи в СИЗО: термобелье, предметы гигиены и комплект каждодневно необходимых мне лекарств (я после инсульта, и у меня гипертрофия сердечной мышцы). После того как мне предъявили «найденный» в гардеробе боевой патрон 7,62 мм и три малокалиберных патрона 5,6 мм, мы с женой совместно приняли решение не подписывать все эти «фейковые» протоколы обыска и изъятия. Исключение сделали лишь для освидетельствования изъятия у нас всех наличных денег — так как новейшие НКВДисты вошли во вкус и их уже не останавливало даже то, что в постановлении судьи-следователя на изъятие имеющихся в доме карт памяти, системного блока и видеоаппаратуры не было ничего сказано об аресте семейных сбережений, моих и моей матери. Хочу отметить, что понятые были также в стиле сталинских времен. Более того, как бы в насмешку, этих же понятых привели вечером к следователю СБУ, когда я отказывался подписывать без необходимого по закону адвоката кипу «документов». В дополнение ко всему, эти же двое «понятых» присутствовали вместе с операми-СБУшниками в зале судебных заседаний и оживленно с ними общались, как старые знакомые. Моя гражданская позиция Лучше плохой мир, чем хорошая война. Это мое убеждение зиждется на том, что я — христианин и патриот Украины. Поэтому полномасштабную войну на Донбассе (с применением боевой авиации, бронетехники и тяжелой артиллерии) я воспринимаю как гражданскую, где по обе стороны фронта воюют граждане с украинскими паспортами. Как и на каждой войне, кроме украинцев воюет много наемников и добровольцев, а также авантюристов-проходимцев, для которых «война — мать родна». Эти категории бойцов я видел по обе стороны фронта, также я понимаю, что не обошлось и без кадровых диверсантов. Диверсантами кишит вся сопредельная с Донбассом территория. И это обычная практика для таких «гибридных» военных действий, так как в гражданской войне нет победителей — в выигрыше всегда третья, официально не принимающая в военных действиях сторона. Запах гниющего человеческого мяса преследует меня с начала лета, когда начались мои первые командировки в зону боевых действий. Я провел слишком много бессонных ночей и слишком много дымящихся тел увидел, чтобы после этого молчать. Я записал десятки интервью воинов противоборствующих сторон. И самое прискорбное, что и те, и другие воюют за свою землю и готовы умереть за свою родину. Поэтому гражданская… Моя журналистика Я был первым журналистом, который посетил добровольческий батальон «Айдар» (в конце мая). И потом как-то затянуло. Считал и считаю, что война — основное событие в государстве, и этот во- оруженный конфликт надо освещать. Как и каждый конфликт, освещать нужно было обе стороны — так требуют от нас журналистские стандарты. После командировки в «Айдар» пришлось направиться в Луганск, к зданию госадминистрации, где на тот момент уже заседало «правительство ЛНР». Выполнил редакционное задание, аккредитовавшись по общепринятым правилам, и благополучно возвратился домой. И дальше пошло-поехало. Объездил практически всю фронтовую линию — от Новоазовска до Краматорска. Я являюсь законным обладателем защитного комплекта для работы на линии огня: специализированного синего бронежилета с надписями PRESS, кевларового защитного шлема и специализированной боевой аптечки. И кстати: если умело пользоваться этой защитой и теми знаниями, которыми овладел, риск для жизни можно свести к минимуму… Общение с лидерами ЛНР Болотовым и Никитиным (с ДНРовскими мне не довелось общаться) было кратким, но емким. Подтверждаю их адекватность, при этом сомневаюсь в их самостоятельности как политических руководителей т. н. Луганской народной республики. Более того, уверен, что если бы тогда, в мае-июне прошлого года, украинское руководство, воззвав к гарантиям третьей стороны, начало переговоры с Россией, многих тысяч человеческих жертв и многомиллиардных разрушений можно было бы избежать. Ведь уже тогда было понятно, что предатели в Генштабе, руководстве погранвойск и СБУ, более похожей на филиал ФСБ России, не смогут противостоять провокации, которая готовилась годами. Понты допустимы разве что в уличной потасовке, но в настоящей войне, с авиацией и бронетехникой, всякие понты, не подкрепленные реальными возможностями, жестоко пресекаются. Блефовать допустимо только в покере! А если добавить к этому военному ужасу панику в Верховной Раде и Кабмине, Гелетея, который после иловайского разгрома избежал заслуженного наказания, то становится понятной неизбежность исключительно мирного варианта выхода из сложившейся на фронте ситуации. Не верь, не бойся, не проси Как подсказывал мой жизненный опыт, бояться надо не прямых угроз, а невысказанных. Поэтому угрозы по телефону либо интернету мне, моей жене или старшей дочери серьезно не воспринимал. Теперь все изменилось: я в СИЗО и в случае чего не смогу, к сожалению, защитить свою семью как мужчина, муж и отец… Ролик «Я против мобилизации» осознанно разместил в режиме видеодоступа в бесплатном видеохостинге YouTube. Подтверждаю абсолютно все, что в нем огласил: и об острой потребности в мире на Донбассе, и о продажном генералитете ВСУ, и о бизнес-войне между Коломойским и Ахметовым, и о тяжелых потерях среди мирного населения, и о наемниках с обеих сторон конфликта… Эти оценочные суждения у меня как фронтового журналиста созревали исподволь. И я за них готов отвечать, так как считаю, что отрезвить опьяненные кровью головы политиков сможет отсутствие следующей порции «пушечного мяса». Это был бы один из факторов, обязывающих политиков сесть за стол мирных переговоров. Ведь люди устанут когда-нибудь раскрашивать заборы и стены ветхих домов в цвета государственного флага, им в конце концов надоест орать мантру «ла-ла-ла-ла», и они спросят действующую власть с хитрым прищуром и как бы невзначай: почему доллар вырос в три раза, почему никто не воюет с коррупцией и судебно-прокурорской мафией и почему заговорили люстрацию? Сомневаюсь, что власть сможет адекватно ответить на эти вопросики. И тогда придет черед следующим вопросам, более трудным и с более хитрым прищуром… Но я к тому времени буду осужден. Потому что уверен: следующей стадией для аргументирования отсутствия реформ в государстве после стадии «ура-патриотизма» будет стадия устрашения. И, как само собой разумеющееся, после устрашения общества показательной расправой над бунтарями и правдорубами придет черед для стадии диктатуры. На этой стадии уже будут судить всех без разбора, стоит лишь задать вопрос об отсутствии экономических реформ или бессмысленных потерях мужчин самого продуктивного возраста. Без такой перспективы система будет расшатываться и разрушаться. Считаю, что репрессивная махина будет склонять меня к публичному раскаянию в обмен на свободу. Это нужно для показательного, в назидание проевропейским правдорубам, судилища. Но тюремный принцип «не верь, не бойся, не проси» доказал свою состоятельность на протяжении многих веков.
Древопил: Даже в череде трагических событий, происходивших в Украине в последний год, одесская трагедия 2 мая выделяется своим кошмарным сценарием. Десятки людей бросали коктейли Молотова и наблюдали, как заживо сгорают их соотечественники, словно приносимые в жертву каким-то древним богам. Жертвы оказались не последними. Гибель почти полусотни людей в Доме профсоюзов открыла кровавый счет сотням и тысячам смертей в последующие месяцы. Но до сих пор за это никто так и не понес наказание: следствие не пришло к четкому выводу, кто виноват. Суды над участниками тех событий идут до сих пор. Корреспондент «Репортера» весь день 2 мая был в гуще событий в центре города, а вечером пытался спасать людей из горящего Дома профсоюзов. Накануне годовщины тех событий мы решили произвести реконструкцию случившегося 2 мая в Одессе, а также предыстории этих событий, чтобы понять, что стало детонатором кровавой бойни. Помощь в создании материала оказала одесская группа независимого расследования «2 мая» Начало Противостояние сторонников Евромайдана и Антимайдана в Одессе началось задолго до кровавой развязки 2 мая, практически одновременно с началом противостояния в Киеве в конце ноября 2014 года. Сначала все проходило в довольно мирном формате, но уже с января в воздухе стало тревожно. 22–23 января в Одессу из соседних областей и Киева начали небольшими группами подтягиваться молодые парни. Как сообщали тогда наши источники из СБУ, милиции и Самообороны Майдана, решение о «десанте» на Одессу было принято в штабе киевского Майдана. Согласие на командировку дали сразу несколько сотников Самообороны и лидеры «Правого сектора», откомандировав на юг около сотни человек. Решение было принято в рамках плана по распространению волны протестов на все регионы Украины. 23 января произошла первая попытка захвата Одесской обладминистрации. Несколько сотен «евробойцов» заявились под ОГА с палками и щитами. Вторая демонстрация силы произошла 26 января. Вокруг ОГА собралось около 300 заезжих бойцов, их поддержало небольшое количество членов одесской самообороны Евромайдана и городского «Правого сектора». Основную массовку составляли сторонние зеваки и радикально настроенные студенты. Собралось больше 2 тысяч человек. «Штурма ОГА не случилось — лидеры городского Евромайдана не приехали. Постояв несколько часов около ОГА, массовка сама собой рассосалась, захват ОГА не состоялся, а „десантники“ из Киева и Винницы уехали восвояси», — рассказывает активный участник тех событий, одессит Евгений Мельничук. После несостоявшегося штурма входы в здание обладминистрации, по указанию губернатора Николая Скорика, были забаррикадированы бетонными блоками. За это губернатора вскоре в народе окрестили «Колей-баррикадой». Кроме того, областные власти, не надеясь на милицию, инициировали создание «своих» охранных отрядов — Народной дружины. Но особых надежд на защиту ОГА силами добровольцев-дружинников у областных властей не было. Поэтому ядром боевых отрядов для защиты ОГА стали сотрудники нескольких охранных фирм, контролируемых предпринимателями-«регионалами». Но вскоре сотрудников охранных фирм заменили «идейные» бойцы. Две дружины Идея боевых добровольческих отрядов тут же получила развитие. Добровольцев из числа негативно настроенной по отношению к Майдану одесской молодежи было хоть отбавляй. Первый добровольческий отряд одесского Антимайдана возглавили общественник, соратник опального нардепа Игоря Маркова, выпускник исторического факультета Антон Давидченко и его брат Артем. Вторым руководителем стал коммунист Ростислав Барда. Дружину формировали на базе нескольких городских общественных антимайдановских организаций: «Молодежного единства», «Дозора» и «Сопротивления». Параллельно с Народной дружиной в начале весны 2014-го появляется еще один боевой отряд — Одесская дружина. Главой этого отряда становится лидер пророссийской организации «Славянское единство» одессит Дмитрий Одинов. А его заместителем — одессит Денис Яцюк. К созданию Одесской дружины подключился и сын известного одесского тележурналиста Егор Кваснюк. Постепенно Одесская дружина оттеснила с первых ролей Народную дружину, заняв более радикальную позицию. «Непримиримые» одесские дружинники впоследствии сыграли первую скрипку в событиях 2 мая. Зато в Одесской дружине к весне было уже больше сотни реальных бойцов из спортивных клубов, экипированных дубинками, щитами и шлемами. Помимо «штатных» бойцов в любой момент к Одесской дружине могло примкнуть еще столько же «волонтеров». Боевой опыт антимайдановцев проистекал из страйкбольных поединков и футбольных махачей. Лишь единицы из них принимали участие в киевских беспорядках на стороне Антимайдана. Первые искры. Игра мускулами и репетиции драк Конфликты начались почти сразу после появления охранных дружин у обеих сторон. Первая драка между идеологическими противниками состоялась еще 2 февраля 2014 года. В центре города на Соборной площади «случайно» встретились участники двух маршей — евромайдановского митинга и антимайдановского «Марша мирных». В результате стычки более организованные антимайдановцы потеснили противников, но в масштабную драку конфликт так и не перешел. Потери обеих сторон ограничились синяками и порванной одеждой. Зато через две недели, 19 февраля, евромайдановцы потерпели серьезное поражение. Их пикет был разогнан неожиданной атакой сотни бойцов, вооруженных битами, одетых в одинаковые черные куртки с шевронами «Стоп Майдан» и шлемы (как потом выяснилось, это были титушки, которые ранее участвовали в акциях в Киеве). При этом были избиты несколько журналистов. Атакой на пикет Евромайдана бойцы в черной форме не ограничились. В тот же день были разбиты окна одесского офиса «Батькивщины». После смены власти ситуация поменялась. Антимайдан перешел в оппозицию, а евромайдановцы стали властью. С 24 февраля их основным центром сбора и проведения митингов стало Куликово поле — большая площадь рядом с ж/д вокзалом и Домом профсоюзов. По воскресеньям сюда стекались одесситы, негативно воспринявшие Майдан. Митинги проходили в режиме нон-стоп. А в будние площадь превращалась в своеобразный одесский Гайд-парк: горожане обсуждали последние новости, пели советские песни и общались. 1 марта 2014 года на Куликовом поле был проведен «смотр» боевых отрядов одесского Антимайдана, совмещенный с митингом. Потом такие смотры устраивались регулярно. В марте для оперативного реагирования на «происки» евромайдановцев в Одесской дружине была создана мобильная группа, в которую вошел человек по кличке Боцман — Виталий Будько. Именно Боцман 2 мая первым выстрелит из автомата Калашникова в центре Одессы. На протяжении марта и апреля мелкие стычки между противоборствующими лагерями во время маршей и митингов случались почти через день, однако до массовых беспорядков дело не доходило. Переговоры Лидеры обеих сторон неоднократно предпринимали попытки договориться и нейтрализовать наиболее «безбашенных» активистов. Они демонстративно заявляли о своем стремлении к сохранению мира в Одессе и даже проводили совместные акции вроде уборки мусора в городском парке имени Шевченко. Не прекращала попыток помирить стороны и одесская милиция. «Круглые столы» и переговоры, курируемые силовиками, проходили почти каждую неделю. «Из Киева непрерывно прессовали областную администрацию, тогдашнего губернатора Владимира Немировского и начальника областного УВД Петра Луцюка. Новому правительству не нравилось антимайдановское брожение. Звонки из Киева с требованием ликвидировать антиправительственные выступления поступали каждый день. Немировский в свою очередь требовал разогнать Антимайдан от руководства одесской милиции», — вспоминает сотрудник Одесской обладминистрации Юрий П. «В качестве миротворца был избран заместитель главы областного УВД Дмитрий Фучеджи. У недавно назначенного начальника милиции Петра Луцюка для этой миссии не хватало ни знания реалий Одессы, ни опыта. У Фучеджи был опыт разгона протестных митингов и умение вести переговоры», — комментирует руководитель группы «2 мая» Сергей Дибров. Но полностью контролировать действия радикалов не могла уже ни одна сторона. 30 марта пресс-секретарь одесского Евромайдана Алена Балаба демонстративно сожгла две георгиевские ленточки в Вечном огне у памятника Неизвестному матросу. Лидеры одесского Евромайдана публично открестились от действий активистки, назвав это ее личной инициативой. «Подвиг» Балабы моментально стал предметом обсуждения в соцсетях и заметно накалил обстановку в городе. Визит Царева Еще одним пунктом стал визит в Одессу кандидата в президенты Олега Царева. Несмотря на то, что накануне, 9 апреля, лидеры обеих сторон подписали «Меморандум памяти», в котором обязались не устраивать силовых акций в День освобождения Одессы, 10 апреля, в этот день произошла самая крупная стычка, которая стала своеобразной репетицией событий 2 мая. Царева заблокировали евромайдановцы. На выручку кандидату в президенты поспешила Одесская дружина, несколько человек от Евромайдана были избиты. По дороге «дружинники» также захватили трамвай, на котором доехали до Куликового поля. Милиция и в этом случае не предприняла никаких шагов, чтобы обуздать революционных хулиганов с обеих сторон. Затишье перед взрывом Вечером 2 мая в Одессе должен был пройти футбольный матч между харьковским «Металлистом» и одесским «Черноморцем». Поддержать свои команды собирались десятки фанов — ультрас. В то же время лидеры одесского Евромайдана заявили о намерении провести в этот день патриотический марш «За единство Украины» в центре города. Опасность возникновения массовых беспорядков в Одессе прекрасно понимали и в Киеве. За три дня до трагических событий в Одессу наведался секретарь СНБО Андрей Парубий и провел несколько совещаний с руководством милиции, СБУ и Самообороны Майдана. Но местные правоохранительные органы все же решили перестраховаться. В городе вводится план по предотвращению массовых беспорядков «Волна». Блокпосты вокруг Одессы были усилены приехавшей сотней бойцов из Самообороны. Одесские подразделения Внутренних войск и милиции были приведены в полную готовность. Но лидеры обеих сторон заверили силовиков, что 2 мая все будет мирно. «В конце апреля на командиров дружин вышли серьезные деловые люди со стороны Евромайдана. Ими было озвучено предложение свернуть палаточный городок перед Домом профсоюзов и перенести его на 411-ю Батарею. Предложение было принято, так как все уже понимали, что палаточный городок когда-нибудь обязательно снесут, причем будут жертвы. Также на встрече с „делаварами“ было озвучено, что Одесская дружина тоже проведет дембельский марш по городу. Это не вызвало возражений у представителей Евромайдана. Договорились, что все ограничится легким махачем. Потом ходили слухи, что за мирное соглашение и перенос городка „делавары“ якобы передали $50 тысяч кому-то из представителей Антимайдана. Но скорее всего эту утку запустили евромайдановцы. Одно можно сказать точно: как с нашей, так и с той стороны все заранее знали, что будет драка. Но никто не предполагал, чем она закончится…» — вспоминает член Одесской дружины Андрей К., вступивший после 2 мая в ряды «ополчения ДНР». 30 апреля Одесская дружина переносит свои палатки в парк на 411-ю Батарею на окраине города. Однако Народная дружина не поддерживает инициативу соратников, и несколько палаток остается перед Домом профсоюзов. В них ночует около десятка человек. Днем на Куликово поле по-прежнему приходят сочувствующие одесситы и проводятся мини-митинги. 1 мая 2014 года на Куликово поле выходят несколько сотен активистов КПУ с красными знаменами. В демонстрации принимают участие и другие «левацкие» организации: «Союз анархистов Украины», «Молодежное единство» и анархисты. Демонстрации не мешают ни милиционеры, ни боевые отряды одесского Евромайдана. После демонстрации в парке перед 411-й Батареей (мемориальный музей под открытым небом в Одессе. — «Репортер») командиры Одесской дружины устраивают пикник с шашлыками и водкой с несколькими представителями Евромайдана. Не прекращая приятного общения с идеологическими противниками, командиры Одесской дружины анонсируют в интернете завтрашний сбор колонны на Александровском проспекте. Время сбора — 11:00. Желающим поддержать марш Одесской дружины предлагают брать с собой палки и каски. Костер разгорается 2 мая. Утро, ж/д вокзал. Приезжают первые болельщики харьковского «Металлиста». Однако, вопреки распространенной легенде о поезде с тысячей ультрас из Харькова, фанатов «Металлиста» было немногим более 400. А наиболее радикальных фанов, ехавших в Одессу с целью размять мускулы, было не более полусотни. Фанаты рассасываются по Одессе, а «боевая полусотня» харьковчан идет на Соборку. 11:30. Соборная площадь. Возле уличных художников и церкви собираются первые участники марша Евромайдана. Большинство из них — фанаты «Черноморца». Одесситы также уверены, что сегодня будет большая драка. Но никто не предполагает, что вместо кулаков в ход пойдут биты и даже огнестрельное оружие. Участники марша собираются пройти от Соборной площади вниз по направлению к морю по улице Дерибасовской. 11:45–14:45. Все руководители одесских силовых структур и командиры воинских частей вызваны на совещание по противодействию сепаратизму в Одесском регионе. Возглавил совещание заместитель генпрокурора Николай Банчук. По его требованию собравшиеся выключили звук в мобильных телефонах. Однако информация о ситуации на одесских улицах доступна собравшимся — их подчиненные посылают им СМС. Доступен и мобильный интернет. Порядок на улицах должны обеспечивать около 850 милиционеров: участковых, оперативников угрозыска, следователей и сотрудников полка патрульно-постовой службы. Основная их часть — около 700 силовиков — сосредоточена в потенциально опасном месте — около стадиона «Черноморец» в парке Шевченко. Около 80 милиционеров из бывшего «Беркута» должны сопровождать колонну Одесской дружины. Еще 60 остались в оцеплении Куликового поля. Возле участников марша Евромайдана всего несколько милиционеров, подвоха от них правоохранители не ждут. Около 100 сотрудников ППС остаются в резерве, в автобусах, стоящих на соседних улицах. 13:10—14:30. На углу Александровского проспекта и улицы Жуковского собирается колонна сторонников Антимайдана. Членов Одесской дружины среди них не более 50, почти все знают друг друга по совместному увлечению страйкболом. Остальные откликнулись на призыв в соцсетях. Есть и такие, что пришли за компанию, на «подраться». Всего собирается около 200 человек. Возглавляют колонну лидеры Одесской дружины Денис Яцюк, Дмитрий Майданюк по прозвищу Одинов и Сергей Долженков по прозвищу Капитан Какао. Бойцы повязывают на рукава красный скотч — традиционный знак «своих» у страйкбольных команд. Все бойцы колонны Одесской дружины вооружены битами, палками и экипированы касками, мотоциклетными шлемами и деревянными щитами. Но в отличие от киевского Майдана в экипировке бойцов одесского Антимайдана практически отсутствуют бронежилеты — никто из них даже не предполагает, что через несколько часов в массовой драке будут задействованы огнестрельные стволы. В оцеплении колонны Антимайдана — полковник Ташматов и несколько десятков милиционеров в обычной повседневной форме, без щитов и касок. В ходе переговоров бойцы Одесской дружины заверяют силовиков, что не собираются вступать в конфронтацию с евромайдановцами и будут идти с ними параллельно по улице Греческой. По словам лидеров дружины, цель их шествия — препятствование евромайдановцам, если они вдруг соберутся изменить маршрут и разогнать палаточный городок на Куликовом поле. В какой-то момент колонну антимайдановцев неожиданно обстреливает из пневматического пистолета какой-то парень. Несмотря на то, что «камикадзе» стрелял с расстояния в несколько шагов, никто не ранен. Стрелка скручивают бойцы дружины и передают милиционерам. Около 14:55. Попытка обстрела и долгое стояние без дела заметно накаляют и электризуют собравшихся. Бойцы Антимайдана жаждут мести и направляются к соседнему с местом сбора зданию на улице Жуковского, 36. Там находится штаб-квартира одесской РГБ — Совета гражданской безопасности. Там, по мнению активистов Антимайдана, «Правый сектор» якобы раздает огнестрельное оружие бойцам своих охранных отрядов. Но прорваться в штаб-квартиру не получается — вход во двор заблокирован легковым автомобилем и оцеплением милиционеров. А в самом дворе прикрывается щитами группа бойцов РГБ. Противники обмениваются оскорблениями, в руках некоторых появляются пистолеты. Однако прямых столкновений не происходит. К конфликтующим подходит заместитель главы областного УВД полковник Дмитрий Фучеджи. С этой минуты руководство действиями милиции переходит к нему. Не удовлетворенные перебранкой активисты Антимайдана бьют стекла в припаркованной рядом машине — там бойцы замечают желто-голубую ленточку и дубинку в багажнике. 14:50–15:10. Соборная площадь. Здесь собралось около полутора тысяч человек с украинскими флагами и футбольной символикой. Узнав об акции своих противников в центре города, с блокпостов вокруг Одессы прибывает около сотни бойцов из одесской и киевской Самообороны. Они экипированы металлическими щитами, касками и битами. Прибывшие выстраиваются вдоль улицы Преображенской, остальные собравшиеся стоят группами. Информация о том, что на Александровском проспекте стоит колонна Антимайдана, будоражит нервы толпы. Футбольные фанаты то и дело скандируют кричалки и патриотические лозунги. Милиционеры выстраиваются в редкое оцепление на улице Греческой, Александровском проспекте и улице Преображенской. Их цель — не пропустить колонну Антимайдана к Греческой площади. 15:10–15:20. Колонна Антимайдана во главе с Капитаном Какао решает изменить маршрут и уходит по направлению к улице Бунина, а затем поворачивает направо и идет по Екатерининской по направлению к Дерибасовской. Здесь оцепление милиционеров совершает ошибку. По приказу командиров они забегают вперед: им нужно помешать выходу колонны на Дерибасовскую, так как там колонны евромайдановцев и антимайдановцев могут встретиться. Однако по приказу Капитана Какао колонна Антимайдана неожиданно останавливается и устремляется бегом в обратном направлении, а затем поворачивает направо и вверх по улице Греческой навстречу противникам, которые до сих пор толпятся на Соборной площади. Милиционеры из оцепления остаются далеко позади и остановить бегущих бойцов уже не успевают… 15:22–17:45. Колонна Антимайдана выходит на Греческую площадь и продолжает движение вверх на улицу Преображенскую и Соборную площадь. Там происходят первые столкновения и драки авангарда противников. Милиционеры догоняют колонну Антимайдана и выстраивают оцепление. К ним присоединяются силовики, оцеплявшие толпу евромайдановцев на Соборке. Противников отделяет друг от друга около 50 метров. Над головами милиционеров летят тучи камней, ультрасы с Соборной площади бросают в антимайдановцев фальшфайеры, петарды, куски асфальта и камни из бордюра тротуара. Обе стороны активно обстреливают друг друга из пневматических пистолетов, револьверов Флобера, рогаток. Со стороны Соборной площади в ряды антимайдановцев летят первые коктейли Молотова — бутылки заправляют горючей смесью добровольные помощники со стороны Евромайдана. Антимайдановцы сооружают первые баррикады из мусорных пластиковых баков и деревянных поддонов с соседней стройки. Около десятка автомобилей, припаркованных перед Русским драмтеатром, превращаются в металлолом, некоторые начинают дымить от коктейлей Молотова. Около 50 милиционеров и бойцов Внутренних войск не дают противникам сойтись в рукопашной. Бойня приобретает дистанционный характер. Именно это дает заметное преимущество сторонникам Евромайдана — их гораздо больше. На Греческой площади возле супермаркета «Антошка» сосредоточено около 200 антимайдановцев. Им противостоит почти 2 тысячи сторонников Евромайдана. Интересно, что первоначальный замысел лидеров Антимайдана «навалять» евромайдановцам в центре Одессы обернулся поражением — бойцы Одесской дружины и примкнувшие к ним добровольцы попали в ловушку. Уже через час все подходы к Греческой площади, где держат оборону антимайдановцы, запружены толпой подтянувшихся из всех районов Одессы симпатиков Евромайдана. Примечательно, что большинство из них приехали в центр города после СМС-рассылки и призыва в соцсетях «помочь нашим, которых убивают колорады». Но котел, в который попал Антимайдан на Греческой площади, не «глухой». То и дело в обе стороны через оцепление снуют журналисты и любопытные зеваки. Некоторые из «путешественников» по загадочным причинам принимаются активничать то с той, то с другой стороны и даже бросают камни туда, где гуляли совсем недавно. Еще несколько странных персонажей явно пытаются руководить действиями то одной, то другой стороны, перемещаясь туда-обратно между противниками. Интересно, что указания и советы «путешественников» принимаются к исполнению милиционерами беспрекословно. Создается впечатление, что многое из того, что происходит, разыгрывается по заранее подготовленному сценарию. Пули вместо камней С самого начала уличных боев многие бойцы с обеих сторон обстреливают друг друга из легальных стволов — пневматики, револьверов Флобера и травматических пистолетов. Милиции слишком мало, желающих отнять стволы у хулиганов среди правоохранителей не наблюдается. Вскоре в руках бойцов появляется настоящее огнестрельное оружие. Так, Боцман — боец Одесской дружины — открывает стрельбу одиночными из гражданского аналога АКСУ на углу улиц Дерибасовской и Вице-адмирала Жукова прямо… из-за спин оцепления Внутренних войск. Антимайдановец, стоящий рядом с Боцманом, стреляет из страйкбольного автомата. Вскоре появляются первые жертвы огнестрелов. На Дерибасовской пулей 5,45 мм смертельно ранен 28-летний десятник одесского «Правого сектора» Игорь Иванов. Член группы «2 мая» Сергей Дибров уверен, что Игоря Иванова застрелил именно Боцман: «Боевик стрелял из гражданского аналога АКСУ боевыми патронами. С большой вероятностью можно предположить, что именно Боцман застрелил Игоря Иванова». Вскоре появляется вторая жертва — Андрей Бирюков, скончавшийся от огнестрельного ранения на месте. Выстрелы из настоящих стволов трудно разобрать в общей какофонии — то и дело взрываются петарды, летят камни, все кричат. Появляются жертвы на улице Греческой и перед супермаркетом «Антошка» — с балкона Болгарского центра неизвестные открывают огонь из обреза охотничьего ружья. В результате ранен редактор одесского интернет-сайта Олег Константинов, обливаясь кровью, падают несколько бойцов Одесской дружины. Впоследствии подсчитают: от огнестрелов среди бойцов Антимайдана в центре Одессы погибло четверо, со стороны Евромайдана — двое. В скорой оказывают помощь десяткам раненых от легальных револьверов Флобера, пневматики, попадания камней и ножевых ранений. В уличных стычках ножами ранено несколько человек. Среди пострадавших есть и случайные прохожие. Только среди милиционеров пострадало 18 человек. 10 из них получили ранения охотничьей дробью, травматами, пульками от патронов Флобера и металлическими шариками от рогаток и пневматики. Всего в результате уличных беспорядков были ранены 250 человек! К слову, стрелявший из АКСУ Боцман сбежал из Украины на следующий день. А обстреливавший из обреза Одесскую дружину с балкона Болгарского центра одессит Сергей Х. был поначалу задержан, некоторое время находился под домашним арестом, но затем следствие отпустило его восвояси за «недостатком улик». «Котел» захлопнулся. Все на Куликово поле! Около 16:00 к Греческой площади, где Одесская дружина попала в окружение, прибывает подмога с Куликового поля. Члены Народной дружины, которые изначально не принимали участия в выдвижении в центр Одессы, узнав о «котле», принимают решение помочь своим соратникам и деблокировать членов Одесской дружины. Однако на Греческую площадь удается прорваться всего одному микроавтобусу. Группу бойцов с Куликова поля евромайдановцы встречают на улицах и обращают в бегство. Около половины пятого вечера одесские самообороновцы и ультрасы отбирают у эмчеэсовцев пожарный автомобиль ЗиЛ. Оседлав машину, бойцы сначала едут на Куликово поле, но затем поворачивают обратно, к Греческой площади. Там пожарную машину пытаются использовать в виде тарана, пробивая баррикады Одесской дружины. Вскоре от «меткого» попадания машина загорается и остается дымить перед торговым центром «Афина». Одесская дружина к 17:00 занимает глухую оборону. Оцепление из бойцов Внутренних войск уже не отделяет противников друг от друга, а стоит в несколько рядов со щитами, защищая Одесскую дружину. На рукавах вэвэшников появляются повязки из красной изоленты, что позже породит десятки конспирологических версий о «милицейском сговоре с Антимайданом». Мужде тем, по словам нескольких знакомых бойцов одесских подразделений Внутренних войск, красный скотч появился у правоохранителей случайно: «Нужно было примотать щитки на руки, которые отпадали, а липучка не держала. У антимайдановцев, которые стояли за нашими спинами, был скотч. Они поделились с нами. К тому моменту они нам помогали изо всех сил: если бы не наше оцепление, их бы просто смяли — против сотни их с другой стороны стояли тысячи разъяренных фанатов!» Со стороны Евромайдана налаживаются полевые «арсеналы»: добровольцы, девушки и молодые парни, разливают из привезенных канистр бензин для коктейлей Молотова, дробят брусчатку на площади и передают камни по цепочке на «передовую». Подавляющее превосходство — у сторонников Евромайдана. 18:00–18:45. Противостояние в центре Одессы близится к завершению. Часть Одесской дружины баррикадируется в торговом центре «Афина» на Греческой площади и на подземном паркинге, другая половина рассеивается — бойцы по одиночке пытаются прорваться и убежать с поля боя. Их ловят группы евромайдановцев и избивают. Милиционеры предпринимают слабые попытки защитить, но часто это не удается. К семи часам вечера в центре города все кончено: забаррикадировавшиеся в торговом центре «Афина» сдаются милиционерам, их выводят по «коридору позора» и грузят в автозаки. А лидеры Евромайдана призывают всех идти на Куликово поле сносить палаточный городок. Около 2 тысяч проукраински настроенных молодых одесситов и несколько сотен харьковчан идут к вокзалу. На Куликово поле также выдвигается сотня одесской самообороны, усиленная их коллегами со столичного Майдана. Куликово поле и Дом профсоюзов. Горим насмерть! «Когда в лагере узнали, что на Греческой дружина разбита, среди наших опять случился раскол. Половина предлагала разойтись, половина — остаться. Кстати, за второе были бабы в основном. Не хотели уходить, хоть ты тресни. Ну знаешь, как это бывает? Тогда наши решили отойти в Дом профсоюзов и построить баррикаду на входе, где колонны, на крыльце самом. А всех женщин решили спрятать от набегавших уже майдановцев внутри. Всего в Дом профсоюзов забежало сотни четыре человек. Большинство из них — пожилые женщины, пенсионеры, были даже подростки. Реальных бойцов в ДП почти не было. Может, пару десятков. Сначала мы отбивались еще на крыльце, потом поняли, что баррикаду на входе не удержать — на нас просто ливень обрушился из коктейлей Молотова и камней. Тогда мы отступили внутрь и забаррикадировали вход всяким подручным барахлом: столами, шкафами. Затем вспыхнул огонь. Пожар случился из-за того, что в несколько окон попали брошенные майдановцами коктейли Молотова. Полыхнула пластиковая обшивка в комнатах на втором и третьем этажах очень быстро — там были сквозняки, как в вытяжной трубе. Потом вспыхнула с внешней стороны дверь. Когда загорелось несколько помещений, все начали метаться туда-сюда, повалил бело-зеленый дым. Некоторые делали один–два вдоха и падали без сознания. Большинству удалось спастись. Они выбегали через задний вход во двор Дома профсоюзов. С фасадной стороны было уже не выбраться — там стояли толпы майдановцев с палками», — рассказал после событий один из членов Народной дружины. По информации группы независимого расследования «2 мая», из горевшего Дома профсоюзов удалось спастись 380 одесситам. .
Древопил: Организованной обороны Дома профсоюзов не было. Незадолго до прихода на Куликово поле толпы с Греческой площади палаточный городок покинул лидер Народной дружины Артем Давидченко. Людьми, укрывшимися в ДП, пытались руководить депутаты Одесского облсовета Алексей Албу и Вячеслав Маркин. Первому удалось спастись (после 4 мая Алексей Албу руководил штурмом ГУВД и освобождением задержанных активистов Антимайдана, а затем уехал из Украины), второй после прыжка серьезно пострадал от падения и скончался в больнице. 19:45–21:00. Палаточный городок перед Домом профсоюзов был сметен в первые же минуты, после того как туда ворвалась возбужденная толпа с Греческой площади. Палатки были сожжены, а в ДП полетели камни и бутылки с горючей смесью, с крыши в собравшихся — куски асфальта и коктейли. Огонь охватил внешнюю сторону двери главного входа в ДП, из окон нескольких кабинетов повалил густой дым, стали видны языки пламени. На карнизах окон кабинетов гроздьями повисли люди. Горящие комнаты стали смертельными ловушками. Многие, пытаясь спастись от огня, прыгают вниз с третьего и четвертого этажей. Большая часть из них погибает, но некоторым удается спастись, получив кучу переломов. Спасшимся и выведенным из горящего здания серьезно достается от возбужденной толпы. Много гворилось о том, что их добивали битами, что евромайдановцы отрицали. Мы можем говорить лишь о том, что видел наш корреспондент: людей под Домом профосоюзов действительно добивали палками. Но делали это два-три человека. Один из них — Всеволод Г., юрист, адвокат, один из лидеров местного Евромайдана. Впрочем, он и не скрывал этот факт (да и на видео его хорошо видно). Другие евромайдановцы пытались беспредел остановить, помогали выбравшимся избежать самосуда. 20:50. Пожар в Доме профсоюзов потушен. Первая пожарная машина приезжает лишь через 38 минут после телефонного звонка о пожаре на Куликовом поле. Еще минут 10 пожарные бездействуют и не пытаются тушить пламя. Позже руководство одесского МЧС попытается оправдаться, мол, боялись бросать пожарных в гущу массовых беспорядков. Бездействовали и милиционеры. Ни один из них не попытался скрутить или хотя бы отобрать бутылку с горящей смесью у бушевавших снаружи хулиганов… Спустя время появятся первые результаты следствия и экспертиз. Итоги. Одних отпустили, других судят По мнению следствия МВД, пожар в Доме профсоюзов произошел из-за «внесения постороннего огня» внутрь. Количество погибших в ДП — 42 человека, 34 из них умерли от отравления угарным газом и ожогов. Всего 2 мая было ранено 250 человек, из них 18 милиционеров. 48 человек погибло. Во многих случаях точные причины смерти в массовых беспорядках и пожаре названы не были — большая часть вещественных доказательств по загадочной причине пропала из кабинетов следователей. Заместитель главы начальника одесского областного УВД Дмитрий Фучеджи после событий 2 мая был задержан для дачи показаний, затем отпущен. Он скрылся в Приднестровье. «Меня делают крайним в том, что случилось. Все, что я скажу в свою защиту, сейчас будет истолковано превратно. В любом случае я делал все что мог и изо всех сил старался предотвратить беспорядки», — рассказал по телефону опальный правоохранитель автору материала после 2 мая. Большинство лидеров и активных участников массовых беспорядков со стороны Антимайдана скрылись от следствия и сейчас находятся в Крыму и ДНР. Уголовное производство в отношении заподозренного в добивании раненых возле Дома профсоюзов Всеволода Г. закрыто за недостатком доказательств. Стрелявший из охотничьего ствола с балкона Дома болгарской культуры Сергей Х. освобожден из-под стражи. Судебное производство над задержанными активистами одесского Антимайдана продолжается. Александр Васильев: «Идея драки лежала на поверхности» Слова бывшего члена Одесской дружины Андрея К. отчасти подтверждает один из лидеров одесского Антимайдана, эмигрировавший еще до 2 мая 2014 года, Александр Васильев: «После 2 мая я общался со многими участниками тех событий, которые вынуждены были уехать из Украины. В Одессе всегда была такая тема — не дать пройти маршу националистов. Она очень старая, мы в свое время так срывали марши УПА в 2008–2009 годах. Поэтому когда евромайдановцами был заявлен марш перед футболом, то идея воспрепятствовать им родилась сама собой. Накануне между лидерами Антимайдана возникли тактические разногласия: руководители Одесской дружины настаивали на силовой акции, а Народная дружина на обострение идти не хотела. Они предлагали стоять на Куликовом поле. Лидеры Одесской дружины кинули клич в соцсетях, стали подтягиваться желающие „помахаться“ . Поэтому к началу событий члены Одесской дружины составляли ядро, остальные были просто пришедшие по призыву в интернете». Оправдание зла То, что произошло после одесской трагедии, стало символом моральной катастрофы украинского общества, скатывающегося к войне. Сеть заполнилась радостными криками «победителей» на тему «сожгли колорадов, так им и надо». Люди окончательно поделили мир на своих и чужих. Причем чужих можно и даже нужно убивать. Потом это отношение с обеих сторон повторилось многократно в разных ситуациях. Люди искренне радовались гибели «врагов». Накручивали друг друга, клеймили позором и называли предателями тех, кто призывал одуматься и не делить мир на «колорадов» и «бандеровцев». Именно этот вирус ненависти питал и продолжает питать войну на востоке. Пора бы уже провести вакцинацию
Древопил: "Правый сектор" заявил о захвате офиса одесской ячейки Коммунистической партии Украины, в котором нашли подтверждение поддержки КПУ пророссийских террористов на Донбассе. "Украинские патриоты Одессы из "Правого сектора", Автомайдана и Совета общественной безопасности захватили офис КПУ. Как и было известно заранее, местные коммунисты активно занимались продвижением кремлевского проекта так называемой "Одесской республики" и поддержкой террористических формаций "ДНР" и "ЛНР", доказательства чего патриоты нашли в помещении", - говорится в публикации. Пресс-служба ПС пишет, что на место события прибыли "вожаки одесского обкома КПУ и от бессилия заявили, что будут обращаться в правоохранительные органы (наверное, чтобы отстоять "законное" право на сепаратизм)".
Древопил: 19 балтийцев "откушали" на Даунбассе: "12.06.2015 г. Мариупольское ОН Р-н н.п. Новоазовск Уточненные потери подразделений 561-й ОМРП специальной разведки БФ "200" - 19 "300" - 6 (5 тяжело) ТМН - 5 Срочно. ЦУ (*центру управления) Мариупольского ОН. Немедленно начать эвакуацию л\с подразделений 561-й ОМРП специальной разведки БФ на место постоянной дислокации. В ближайшее время в ваше распоряжение прибудет СГОН (*сводная группа особого назначения) составленная из л\с подразделений морской специальной разведки Тихоокеанского и Северного флотов. Отныне и далее именовать это подразделение "1-я специальная группа группа "Дельфин". Данную группу разместить вне лагеря общего базирования и предотвратить любые контакты с л\с ранее находящихся тут подразделений. О выполнении и выбранном вами местоположении доложить немедленно по готовности. 11.06.2015 г. СЧВ-3 (*срочно, чрезвычайной важности, доклад уровня 3) Мариупольское ОН Р-н н.п. Новоазовск В районе базовой дислокации подразделений 561-й ОМРП специальной разведки БФ во время приема пищи из установок ПТУР было обстреляно помещение столовой где находился л\с подразделения. В результате обстрела произошло частичное обрушение здания с падением плиты перекрытия второго этажа. Потери л\с уточнются." СЛАВА УКРАЇНІ!!!
юррий: Уважаемый Древопил. Из потока ваших постов следует логический вывод. Тему пора переименовать. В украинское болото. Перепутьем тут и не пахнет.
gem: Приятно удивлен демократией в Донецке. Улицы, конечно, перекрывать - не комильфо, но... http://ru.euronews.com/2015/06/15/donetsk-residents-stage-rare-protest-against-rebel-authority-in-ukraine/ «Нас... поимели, а потом на нас... забили». Не удивлен тем, что, как всегда, «... 3) нельзя все время обманывать всех!»
gem: Древопил пишет: заявил глава МИД РФ Сергей Лавров. "Его подставили!!" Впрочем, лгать в глаза - его профобязанность. Балтиец пишет: Питер надо спасать, пока такое вот его совсем не затопило. Слава богу, такое, как Вы - от нас схлынуло. «Дождь очистил всё!» Побежите якобы мелиораторствовать - не забудьте, что Питер от Вас на северо-западе, а не в противоположной стороне. Вэлкам. А то «бегут-бегут-бегут...» Древопил цитирует: По мнению политолога Владимира Корнилова Who is mr Korniloff? Провокатор. Не стала.
полная версия страницы